Макс Бодягин, "Привратник".

Читаю книгу Максима Бодягина "Привратник", а там вот такое:

"Когда-то я был обычным маленьким мальчиком, мечтательным и добрым. Я всех любил. Я любил весь мир. Я думал, что весь этот мир точно так же полюбит меня в ответ. Меня учили, что нужно быть честным, нельзя воровать и лгать. Нельзя причинять боль слабым. Но почему-то меня никто не научил, что в мире полно мрази, которая только и живёт тем, что ворует и врёт, унижает и делает больно. Меня никто не научил, как вести себя с упырями, которые живут ради того, чтобы наживаться на униженных и слабых, а если им попадается кто-то сильный, они сделают всё, чтобы унизить и ослабить, а потом жрать, жрать, жрать, жрать тебя. Меня никто не учил, что делать в тех случаях, когда ты любишь весь мир, а в ответ он посылает тебе уродов, которые только формой напоминают человеческих существ, но внутри они — холодные хищные насекомые. И тогда мне пришлось учиться самому.

Душа покрывается льдом не за одну секунду. Точно так же, как река. Сначала по ней бегут тонкие холодные прожилки, потом между ними появляется тонкая ледяная плёночка, потом этот лёд крепнет, но тебе уже совершенно не больно. Проходит совсем немного времени и ты уже полностью укрыт ледяным коконом, лишь глаза холодно и отрешённо глядят сквозь прозрачную толщу спасительного холода, которым ты окружил себя сам.

Я помню первый своей жизни удар кнутом. Он рассёк кожу до мяса. Школьником я читал в книжках о том, как людей секли розгами, пароли батогами, били кнутом и мне казалось, это не так больно. Я даже удивлялся, мол, ну что это за казнь, кнутом высечь? Первый же удар, который я почувствовал на собственной шкуре, показал мне, как сильно я заблуждался. Боль была такой резкой И внезапной, что у меня остановилось дыхание.

Потом там наросли шрамы, потом я закрыл их татуировками. Так и жизнь. Получаешь шрамы. Закрашивашь их. Получаешь новые. Снова закрашиваешь. И вот, оказывается, ты прожил больше половины жизни и вся твоя кожа — сплошной шрам, а все твои воспоминания и чувства — это вовсе не воспоминания и не чувства, это всего лишь татуировки, картинки, которыми ты закрасил эти шрамы, чтобы было не так противно смотреть на себя в зеркало и не так стыдно раздеваться перед женщинами. И за этой сплошной паутиной из шрамов и татуировок уже не разглядеть того мальчика, что беззаветно любил весь мир. Что умел любить просто так, ни за что."